Отчет о прошедшем семестре

Буду краток.
Перед началом учебного года мой ученик, в которого было вгрохано слишком много по обетам и по личным надеждам, произвел оглушительное отречение. Оно было поэтапным, и каждый последующий шаг был нелепее и очевиднее предыдущего. Обвинив меня в применении к нему, почти взрослому человеку, лигилименции экстра-класса (это час моей весенней искренности сошел за супермагию, а все лето, видимо, подбирались правильные слова), сутью которой было свести его от одной девочки и положить под другую… То есть я понимаю, что из всех космических и метафизических задач, а также впритык к апокалипсису, когда вот-вот Известное Лицо достигнет апогея… ведущим для нас остается вопрос одного места. Это то, что сопливусу по нраву и по плечу. Одним словом, закрывшись этой лигилименцией и не приняв правды, он покинул мою жизнь и Хогвартс вместе со всеми башнями негласных обещаний, грудой завещанного ему и проиметого знания, чужих упований и трудов, и какой хомяк пожрал последние семь лет моей жизни, теперь останется неизвестным.
По привычке очень жалел Альбуса.
С удивлением обнаружил, что неимоверно жаль самого себя.
Кто-то очень хорошо прочитал в прессе мой предыдущий учебный отчет.
Я знаю, что мой думослив перелопачивается в поисках тайных пружин и истин – но неужели кто-то всерьез полагает, что я помешаю сюда конечную правду? Учитывая, что Известное Лицо тоже умеет читать?..
И эти люди претендуют на работу в Ордене Феникса или в Ордене другого пеликана. Вы, черт возьми, заимели шпиона – и вы не в состоянии читать по губам. Пусть теперь мои шифровки будут добычей воронов. А за правдой придется ходить пешком.
…Таким образом, узнав, что я гибну из-за нескольких строк, я решил не бегать за оправданием, а умереть виновным.

Но попытка была.
Однако, ни один из существующих способов получить сатисфакцию не обрел реальность, потому что тянуть мужчин на дуэли силком, да еще с девушками – это еще хуже, чем бить лица, а бить лица я не могу позволить себе с 17 лет. В результате сытый обидчик вытер об меня ноги и отвалился во взрослую жизнь, а я крепко задумался.

1. Цепи

Темный Лорд сразу после церемонии Распределительной Шляпы в Хогвартсе – еще ужин не остыл – дал мне понять, что на той стороне тоже распределяют награды и зуботычины. Задергалась Метка.
В полночь при раздаче мне досталось, как обычно, нечто промежуточное.
Мистер Риддл наградил меня наручниками. За работу на аврорат и за успешную курсовую работу того мальчика, который вытер об меня ноги. Аврорат хорошо пользовался и тем, и другим (имею в виду составы). Претензий не имею. Но факт платежа не замажешь.

Любопытно, что вся моя сессия с самого первого урока прошла в браслетах, но замечавших это были единицы. К концу семестра, когда я обнаглел и свешивал длани в железе прямо по мантии, обративших на это внимание стало больше. Не удивлюсь, если часть моих учеников или коллег все же так ничего и не заметила.
Это правильно – зачем лезть, если нельзя помочь? Я в конечном итоге более всего боялся липкого сострадания или гнетущего участия – ой, а что это с вами?.. а кто это вас?..
Словно есть варианты.
Так что спасибо всем, кто смотрел мне в лицо, а не на руки.

Мистер N, который любезно защелкнул на мне лордово железо – никто же не полагал, что я лично суну руки в кипяток? – в довершение получил приказ сломать мне пальцы. «Чтобы стереть наконец эту мерзкую улыбку c его лица», - прокомментировал м-р Риддл. Делал это мистер N c присущей ему неторопливостью, основательностью и покровительственной лаской. В конце я его взбесил критиканством и недоверием к профессиональному владению инструментом. Дело пошло быстрее. Мистер N обиделся. В общем, зря.

Вообще говоря, мистеру Риддлу с самого первого взгляда не понравилось мое лицо. На нем и впрямь то и дело всплывала улыбка абсолютного довольства. На то были свои причины. Во-первых, наконец осуществилась та самая Защита Хогвартса, которую надо было ставить еще при Альбусе. Я был полностью доволен собой. Исключая тот факт, что шампанское с ананасами на обмывании этого мероприятия пошло мне не в то горло, и, пузырясь, излилось прямо наземь, на мантию и новые ботинки. Сам по себе этот факт хорошо иллюстрирует мою неудачливость – когда бы перед глотком я не произнес заздравный тост за благополучие Школы. После таких заявлений исход шампанского выглядел как изощренный плевок в лицо святыням, и портил картину. Но довольства моего не отменял. Чем хуже, тем лучше.
Продолжилось довольство непосредственно в убежище мистера Риддла. Мне фантастически не повезло, и это было комично. Я вообще не знаю ни одного человека (из оставшихся в живых), которые сумели бы споткнуться на ритуальной октограмме, свалив волшебные шары, светильники и раскатив Предматы Силы. Не оттого, что поскользнулись на ананасовой корке – а оттого, что не устояли на одном колене. Так вам и надо, сволочи. Я нервный больной человек, и у меня бывают головокружения!
И к тому же, гримаса довольства поселилась на моем лице в ожидании финала. Близился к завершению тот анекдот, которым является моя жизнь. Жить по вышеосвещенным причинам я не очень хотел, и от того, что никто особенно тому не препятствовал, чувствовал неимоверное облегчение. Мистер Риддл вряд ли был способен понять парадокс о смехе, скрывающем истинное положение вещей. Он истолковал все как издевательство. В общем, тоже зря.

Его наручники не просто не давали применять Чары и снимать штаны перед писсуаром, как положено нормальному джентльмену – они не давали мне заниматься хоть какой-либо варкой практически. Только умственно. Они сжимались вокруг запястий, грозя и вовсе оставить меня без рук – если я брался за котел без ведома мистера Риддла. Как ставить его в известность, если мне приспичило сварить средство от мигрени – я не представлял. Связь с прошлого года стала совершенно односторонней. Мой предмет и общие параметры волшебника были разом поставлены под большой вопрос. Про мужское горе я еще выскажусь – но не здесь. Достаточно представить, как ущербно обнимать женщину в наручниках, и как «много» там можно захватить. И на что будет похож дальнейший процесс. Одним словом, ничего хорошего.
Мужчин еще с прошлого семестра отпугивают мои замашки – и никакие наручники не были в состоянии это изменить, разве что вместе с намордником. Горизонты расчистились и опустели. Таким образом, мистер Риддл одномоментно решил все сомнительные вопросы моего морального облика и свел его к монашескому.

Предмет мой меня не волновал: кретины к старшим курсам научились сносно варить и разбираться в промежуточных операциях. Аспиранты пришлись как нельзя более кстати: теперь они пахали на Министерство. Варили оборотням Аконит. А не я. Читать же лекции или составлять тинктуры мне ничто не мешало. Господи Боже, какой блаженный период полного отдыха!!

Одно было воистину печально – на своей стороне мистер Риддл разъединял цепь, и я снова превращался в полноценного человека. Никогда не думал, что Чары я действительно люблю сильнее зелий. И как по ним можно истосковаться.

И, конечно, факультетские Традиции. По многим и многим причинам на оргии я был не ходок. Ну и черт с ними. Есть более кардинальные вещи. Чертов ежегодный бал. Вальс в наручниках – это не просто неудобно. Это какой-то гребаный вызов. Время перед балом, которое декан проводит в гостиной факультета. Играя на роялях.
Не буду распространяться, как поучительно и неудобно играть в наручниках с короткой цепью. Вы не покрываете… ничего. Суставы вывернуты. Звуки убоги. Одним словом, как с женщиной. Одно ценно: я в очередной раз понял, что Мерлин послал мне лучший факультет на свете. Все сделали вид, что так и надо. Зажгли свечей над клавиатурой и сели болтать. Это учитывая, что все это время меня пасли Авроры, не помню – внутри или снаружи - так как к описываемому моменту я был под арестом. Господи Боже, храни Слизерин.

2. Кровь

На втором вызове в убежище Лорда я обнаружил там картину из коллективного бессознательного. В черной-черной комнате при неверном свете свечей стояли у стен черные-черные фигуры в неопределенном количестве. А в углу скокожился совершенно очевидный Т.Нотт – мой ученик и аспирант - в белой школьной майке.
Ближайшая ко мне фигура посетовала шепотом: н-да, облажались… и меток до сих пор ни на ком нет…
…Может быть, это произнес Голос Лорда из-за Завесы. Как бы сам себе – но для общего размышления.
Тут надо сделать, наконец, отступление и сказать, что каждую сессию я исправно штампую черепа на руках Пожирателей Смерти (по прибытии на местность), так как, видимо, я у Лорда лучший дизайнер среди имеющихся палачей. Отчего не нагрузить сопливуса? Нет, мое тщеславие молчит по этому поводу – хотя и вернее было бы, если б Лорд сам всех оштамповывал. Он даже вроде бы делал штамп… Моя Метка по серии причин всегда при мне – и поэтому, будучи укомплектован и не получив никаких указаний (а также не пытаясь лезть не в свое по большей части дело) я совершенно забыл, что без меня все ходят голые и недовольные.
…Пока студент Нотт ежился в углу, я решил скрасить момент и громко напомнить Лорду, что я, в общем, готов оштамповать его окружение хоть сейчас, дабы все было не столь унылым.
Но поскольку сказать об этом прямым текстом – если вы меня понимаете – было никак невозможно, я воспользовался эвфемизмом. - Кстати, мой Лорд! – произнес я. – Вы не нуждаетесь в резьбе по человеку?.. (я даже постучал по своей руке. Или только хотел?..) Я просто жажду немедленно ей заняться!
После недолгой паузы Лорд сказал:
- Ха-ха. Позже, мой друг, позже… Имейте терпение!
...Из этого я сделал вывод, что прекрасно понят, и обрисую всех черепами в конце мероприятия. Конец отступления.

И вот, после некого ожидания, когда все выходили и входили, а кто-то нервно курил под вязами, картина коллективного бессознательного стала вдруг до нехорошего архетипипичной:
- Теодор Нотт прокололся, - сказал Лорд, когда внутри остались все, кто надо. – Он должен понести наказание и вызвать жалость. Северусссс… Ты хотел заняться резьбой по человеку?... Вот твой так сказать ученик… И твой шанс!
Я, как бы так правильно выразить свою реакцию? – охренел. Меня неверно поняли!
В сомненьях я прибег к уточняющим вопросам:
- Какие будут распоряжения, мой Лорд? (не самая удачная наводка).
- Побольше крови, но без серьезных увечий.
- В этом?! – я поднял руки, побренчав кандалами.
- Подойди, - сказал Лорд, и я понял, что все кончено. Т.Нотт выглядел вовсе паршиво и дрожал не то от холода, не то от невроза. В общем, он тоже читал «Контролируемый ущерб».
Дальше был очень сильно контролируемый ущерб. Лорд разъединил цепи. И посмотрел внутрь моего сознания. Стало очевидно, что это проверка для меня.
Я был уверен, что изуродую Нотта гораздо более художественно и точно, чем кто бы то ни было. И кроме того, я люблю Чары! И, кроме того, какие-то вещи лучше делать самому.
Я взял палочку, подошел к Нотту и пожал ему руку. По его глазам было видно, что он тоже не может предложить мне ничего, кроме «спасибо, сэр». Потом я отошел на три метра, попросил мистера Нотта распрямиться и изрезал его сектумсемпрой.
Потом – поскольку на меня смотрели – подошел изучить результат. Нотт лежал на полу с невыразительным лицом. Я поднял его за подбородок, извинился, и приложил еще сверх нормы, чтобы ни у кого не было сомнений в моей чертовой лояльности.
Я бы приложил еще… Ужасное состояние сорванных катушек, когда жертва не противится ничему.
Потом Нотта облили каким-то дерьмом – но я к тому времени стоял в центре в позе вассального почтения.
Вышел я, едва на мне защелкнули браслеты. Больше Темного Лорда я не видел.

На следующие сутки я зашел к Минерве МакГонагалл в больницу св.Мунго, где находился Т.Нотт с диагнозом «неостановимое кровотечение». Его шили, но нитки сгнили, и я тупо пялился на чистую больничную койку, залитую дерьмом и кровью. В больнице не было специалиста на этот вид ранений.
Я заплел латынью раны своего аспиранта и повернул ход крови вспять. Хирург вышел. Аспирант снова сказал «спасибо, сэр».
Честный джентльменский договор, похоже, оставил нас полностью удовлетворенными друг другом. Никаких дремучих мук совести или удивительных открытий эта ситуация мне не дала. Кроме одного вывода: все было совершенно напрасно. Нотт лежал в св.Мунго, уже будучи арестованным. После моего благополучного вмешательства его перевели в Азкабан.

3. Решетки

Вечером после этих печальных событий я ощутил внутренний зов покинуть Хогвартс и оказаться в центре Хогсмида. Никакого объяснения этому позыву я не видел – но он был настолько сильнее меня и моих дел, что я запер кабинет и понесся, как на свиданье. В центре Хогсмида меня встретили вывернувшие из переулка представители Аврората и любезно предложили пройти с ними для обследования на предмет империуса и прочих знаков, видимых на теле. Они столь вежливо предъявили официальную бумагу и так мило улыбались, что у меня отлегло от сердца. Свидание состоялось!
Так меня арестовали.

4. Хрустальная мечта

Всех посетителей – вольных и невольных – коронации Известного Лица в прошлом семестре Полый Холм наградил гейсами. Это специфический вид сидского волшебства, представляющий из себя дурацкое ограничение навроде «никогда не целовать рыжую женщину». Если гейс нарушается, человек валится замертво и теряет много времени из своей единственной, драгоценной жизни.
Как я понимаю, все покинувшие Холм с мистером Поттером или помимо него имеют гейсы. Жизнь с ними делается невероятной, и в этом позитивная сторона вопроса.
Посетив в начале семестра «Три Метлы», я попросил мадам Розмерту на наливать мне пойло в бокал. Потому что потому.
И легкомысленная мадам Розмерта тут же сказала:
- О! Профессор – а у меня есть хрустальная туфля… Вы не откажитесь пить из нее?

…Каждый, кто знает фамилию моей матери, должен учесть…
Одним словом, зная фамилию моей матери, можно предположить, как я отреагировал на поднесенную мне хрустальную туфельку. Вдобавок, в ней плескался алкоголь.
Но дело не в алкоголе, а в фамилии моей матери!
Алкоголь я выпил.
После этого я понял, что обязан жениться. Факт, что м-м Розмерта верна памяти мертвого С.Блэка, не имел никакого значения.

Но зная фамилию моего отца…
Одним словом, уже после ареста, в Азкабане, г-жа МакГонагалл невольно рассказала мне на тюремном свидании лучший анекдот за всю ее (или мою?) жизнь. Она сказала:
- Север, Розмерта там плачет…
- Да? – искренне удивился я. – С чего бы? (я вспомнил, не слышно ли было о нападении дементоров на кабаки, ограблении винных обозов, смерти Гарри Поттера или явлении Альбуса Дамблдора во плоти).
- Ну как же! – поделилась Минерва сквозь решетку. – Она говорит: не успела полюбить Сириуса – он сел, не успела ответить этому – он тоже сел!

Я ржал как гиппогриф. Что-то следует поменять в консерватории, мадам.

5. Теория и практика допроса

Всю жизнь меня преследует парадокс: мне не верят ни те, ни эти. Для людей это кажется нормой, потому что я плохой человек, который до сих пор жив – и это не спроста, наверное, я стукач.
Итак - то, что дело света и добра вычеркнуло меня из списков (при том, что я-то эти списки почитаю!) – стало ясно до кандалов. Но то, что Темный Лорд не считает меня за человека, мне казалось преодоленным его восшествием на трон. Из всего окружения Известного Лица остаться человеком в биологическом и метафизическом смысле слова удалось только мне. Но по старой памяти Лорд не включает меня в список своих сторонников, которых он должен блюсти и хранить как своих вассалов. Может быть, я не помещаюсь у него в голове?
Одним словом, своим подлинным слугам – дабы обезопасить их от откровенности во вред себе – он наложил по империусу, который закрывал для разглашения широкий круг тем. Теперь любой веритасерум не заставил бы их открыть рта о содеянных преступлениях. Мне никакой империус не положили, потому что такие как я никому не нужны.
Вообще говоря, правильно не положили. Существо, применившее ко мне империус, не будет жить.
Однако при аресте ничто не сковывало моей разговорчивости. И до сих пор… ну ладно. Аспиранты исправно приготовили под моим приглядом веритасерум – он оказался даже мерзее того, что мне давали в 81 году - и я рассказал, что захотел.
То есть просто все, что захотел.
Юные авроры и аврорши все еще недостаточно профессиональны у нас. Во-первых – я надеюсь, этот отчет попадет в руки взрослых представителей Закона и дойдет до нужных инстанций – скажите мне, отчего меня каждый раз там раздевают догола? И пялятся только на фронтон? У меня по всей спине знаки… Но я вам этого не говорил. Отчего не посмотреть, что у джентльмена в карманах? Отчего не посмотреть именно туда, где вы ищете метки того и иного свойства? В конце концов, можно культурно спросить… Но нет. И еще при женщинах. Ищем пирсинг?
Ладно. С меня срисовали то и другое, кроме отсутствующего империуса. Я помогал. Интересно работать на Закон!
Потом я делал рекламу мистеру Риддлу, потому что у него дело поставлено лучше.
Особенно с организацией Клубов и структур. Я рассказал про круг кости, плоти и т.д. – особенно учитывая, что нынешняя структура мне вовсе неизвестна, а эта устарела – и о делегировании в них власти (не делегируется, все свыше, Сам)… и тут авроршу из бывших равенкловцев прошиб инсайт.
- Так, - сказала мисс-логика. – Понятно. Мы не можем инкриминировать ему пункт о нахождении в преступной организации.
- Конечно! – сварливо одобрил я. – Это единственный на все волшебное сообщество орден. Вот «Орден Феникса» - организация…
- Почему это? - сварливо сказал аврор с другого факультета.
- Потому что, - пролистала записи мисс-логика, - определение, данное мистером Снейпом, не подходит под данное британским волшебным законодательством определение «организации».
- Оп. – Сказал аврор.
- И потому что ее руководитель не подходит под определение «человек».
- Ха-ха, - сказал я. – А в вашем британском законодательстве нет определения «церковь»? А то я тут жениться подумываю… Нет? Значит, все верно. Частный клуб по садо-мазо интересам – это неподсудно!
- Да, неподсудно, - согласились авроры.
Я был в ужасе. Это что мне тут еще наинкриминировали?? Еще я был в ужасе, как может работать логика. Зачем я ее недооценивал? Красивая дисциплина.
- Когда мне, кстати, можно будет вас покинуть? – спросил я. – Поскольку с сутью дела мы разобрались…
- Боимся, что… до полного выяснения подробностей… одним словом…
- Одним словом, никогда.
- Ну, во всяком случае, до завтра…
От волнения я захотел курить и пить. Одновременно.
Я спросил – если я расскажу вам факты моей личной биографии или отчего меня не привлекают несовершеннолетние как сексуальные объекты, или прочту пару алхимических лекций – мне не принесут вина? Невыносимо, знаете ли, курить хочется…
…Через пять минут жестоких ломок авроры позволили то и другое, а через тридцать минут ленивых бесед о проклятьях и пророчествах я обнаружил себя лежащим в ботинках на кровати, курящим, пьющим и разглагольствующим. Мое сознание покинуло меня еще накануне, и я не совсем понимал, что делаю.
Я был очень зол на Темного Лорда, который не считает меня за человека и не прикрывает империусом (я уже забыл, что такой человек не должен жить), когда целый аврорат считает – и поносил его безопасно, но эмоционально.
Вошел Глава Аврората мистер Тайлер.
Он застыл в дверях и сказал:
- Как у вас тут все странно! Какое… веселье! И вино, понимаете, и вообще… Как это вам, мистер Снейп, удается?..
Гордый и простившийся со свободой, я сказал:
- А вот такой я человек!

…Но! Выяснилось, что у мисс-логика, которая всем заправляла, просто был гейс. «Я ни в чем не могу отказать черноволосому мужчине».

Старый идиот. Я мог делать с ней, что пожелаю. Даже выйти на свободу.
К несчастью, я поступил по-джентльменски и не стал на этом спекулировать. А теперь поздно. Она умерла.








В начало страницы