Выпускной семестр

Часть 4

На следующее утро, как только ко мне пришло осознание того, что все произошедшее – не сон, горестные мысли вновь полезли в мою голову. Неимоверных усилий мне стоило отправиться на занятия, что в принципе было бесполезным, потому что присутствовала на уроках только мое физическое тело. Душа и разум застряли где-то между мирами, жизнь стала проходить мимо меня. В те мгновения, когда мы пересекались взглядами с Изабеллой, внутри меня все переворачивалось. Слезы текли уже без остановки. Вместо факультативов я бродила по школе в раздумьях.
Вскоре мне стало совсем худо, и я скрылась в спальне. Уже ничто не интересовало, совсем ничего не хотелось. Я уже не думала ни о Добби, ни о Паркинсон, ни о друзьях – все проблемы, которые волновали меня до вчерашнего дня теперь казались бесконечно далекими. Да, наверное, я все же слабый человек, я практически сдалась.
Через пару часов я все же решила выйти подышать воздухом. Еле-еле, пошатываясь, я побрела в сторону Хогсмита, где заметила Гермиону в компании с кем-то. Но в тот момент, когда я попыталась сделать шаг по направлению к ней, меня что-то остановило. Я развернулась и пошла совсем в другую сторону. Клубы пыли бились у ног, ветер играл ими. Было в этом что-то жестокое. Когда-то эта пыль не была пылью, и это что-то было наполнено жизнью, как я сейчас. И рано или поздно я сама стану такой. Казалось, какая разница - раньше или позже? Тем более, что жить просто не было сил.
Ранее ни о чем подобном я даже не задумывалась, казалось, что эти мысли появляются в моей голове откуда-то извне. Осознав, что зашла уже достаточно далеко, я развернулась и пошла обратно. Только зайдя в свою спальню, я поняла, что за мной все время следила Гермиона.
- Бланш, что с тобой
- Ничего. – Бланш стояла, опершись о стену, голова была опущена.
- Ты в порядке?
- Да, наверное.
В какой-то момент Бланш потеряла способность уворачиваться от ответов на вопросы. Тайком Гермиона навела на Бланш палочку, и ее отчего-то пробило на откровенность.
- Где ты сейчас была?
- Ходила по Хогвартсу, немного по Хогсмиту…
- А кто был с тобой?
- Никого не было.
-У тебя не появилось никаких странных желаний?
Бланш помотала головой:
- Нет, СТРАННЫХ не появилось…
- А что ты тогда хочешь?
- Ничего не хочу.
- Так не бывает.
- Бывает.
- Но отчего же так?
- Просто… Слишком многое произошло за последнее время.
- И что было последней каплей?
Говорить об этом было безумно тяжело.
- Смерть Алекса.
- Что вы так дружили?
Бланш уже ничего толком не могла ответить, слезы снова брызнули из глаз. Гермиона обняла ее и стала утешать.

После этого я опять побрела на квиддичное поле. Разговор с Герми снова всколыхнул се переживания, я снова рыдала, лежа на траве и уже просто с нетерпением стала ждать момента, когда я, наконец, умру. Я устала жить и мне уже ничего не хотелось, все стало совсем безразлично.
Возвращаясь в крыло я увидела Изабеллу, ожидающую профессора МакГоннаголла.
Я подсела рядом. Она демонстративно меня проигнорировала:
- Знаешь, я скоро умру, - начала я беседу.
Разговор был странен. Изабелле было глубоко на меня наплевать, но некоторые ее фразы можно было расценить как нечто сродни сочувствию. Она задавала какие-то вопросы, потом просто говорила об Алексе, потом говорила что-то еще… В конце концов, мы обе замолчали, потому что слезы не давали говорить. Я поднялась, положила ладонь на ее плечо в знак понимания и ушла.

В голове крутились страшные мысли. Перебить их, к счастью, смог Симус, который прибежал и, рассказав, что происходило тогда с Пожирателями, отравившимися ядом, попросил меня, обернувшись поискать Камень Королей, на котором должен был воцариться Тот-кого-нельзя-называть. Это отвлекло меня от мыслей о смерти, я отправилась на поиски камня, на который хотели посадить Захарию Смита, как потомка царя Соломона. Как оказалось, все было бесполезно, ибо камень был уже за завесой, куда ушли и УПСы. Это знали профессора, но, естественно, за советом к ним никто не соизволил обратиться.
Затем мы узнали, что погибла Гермиона, пожертвовав собой ради профессора Снейпа.
Эта новость привела меня в чувство. Мне стало стыдно за все свои мысли о самоубийстве, за всю проявленную слабость. Гермиона боролась до последнего ее смерть стала победой, я же почти сдалась, не попытавшись бороться.
Мои мысли резко пришли в порядок и я активно включилась в процесс спасения мира.
Было не понятно, что делать дальше. Камень Королей был у Сами-знаете-кого и он неизбежно должен был воцариться в Полых Холмах. За завесу должен был отправиться Гарри. Было не понятно, к чему это приведет.
Ко мне подошел Симус и предложил приготовить зелья самопожертвования и в случае чего выпить его, если вдруг с Гарри что-нибудь случиться.
Тогда нам нужен был свиток с курсовой Гермионы. Мы пошли в кабинет профессора Снейпа. Рядом шло занятие, обыскивать комнату было возможно только после того, как оно закончится. Симус ушел, не дождавшись конца пары, а я осталась ждать, сев неподалеку на пол. Шел урок Истории Магии. В какой-то момент ученики постепенно стали оттуда выходить. Вышла Изабелла. Она посмотрела на меня вопрошающим взглядом. Я ответила, что со мной все в порядке. Тогда она просто развернулась и ушла.
Когда все покинули кабинет Зельеварения, я проникла в комнату Снейпа. Курсовую Гермионы нашла почти сразу.
Вернувшись в свое крыло, мы с Симусом заперлись в одной из комнат на Колопортус и стали изучать свиток. Однако из написанного было сложно понять точную последовательность изготовления зелья, которое оказалось вовсе не зельем, а чем-то вроде артефакта. Это требовало большого количества времени, которого у нас не было, нужны были ингредиенты, которых у нас не было… Промучившись минут пятнадцать, мы поняли, что идея провалилась.
Далее уже было сложно что-то планировать. Было совсем не ясно, чего ждать.
Вскоре меня опять поймал Симус и сказал, что видел как Панси с Кетти пошли по направлению к кабинету профессора Снейпа и сто ему это все не нравилось. Мы тут же ринулись туда. Когда мы подбежали, Панси уже наложила на Кетти Торменцио Максима и Ступефай Максима.
В довершении всего мы увидели, как над лежащей Кетти склонился дементор. Симус наложил на Панси Инкарцеро Максимо и оттащил в сторону. Я бросилась туда, где был дементор, кастуя Экспекто Патронум. У Симуса Патронуса не было и он побежал за помощью. Я продолжала теснить дементора, Кетти так и не вставала. Когда мне удалось загнать дементора в угол, прибежала куча народа. Сначала Профессор Мак Гоннагол, затем Вольф, а затем откуда-то взялся Эльдар. Дементора разобрали сувениры.
А Кетти погибла. Поцелуй дементора, плюс ко всему Торменцио Максимум, которое, как выяснилось, она сама попросила Панси наложить на нее.
Вот тогда-то мне показались безнадежно глупыми преследовавшие меня до сих пор мысли о смерти. Я более и менее пришла в норму.
Долго решали, что же делать дальше. Гарри готовился пойти за завесу и спросил нас, что ему стоило бы сделать в Полых Холмах, если на то будет возможность. Ответ был однозначен – вернуть всех обратно.
И вот, уже ночью, мы стали готовиться к худшему. Мы ждали УПСов, причем прошла информация, что там, за завесой, они все обрели неимоверную силу, так что все мы были морально готовы сложиться с их первого каста. Однако, это уже мало кого смущало – все были готовы стоять до конца. Такого мощного стратегического планирования отражения атаки у нас еще не было. В ход пошло все – плащи дементора, ядовитые жала, артефактные ножи, анимагические способности (у кого есть). Каждый ход, каждое заклинание обговорили заранее. Даже Пивз заготовил свои водяные бомбочки с ядом василиска.
И вот, стоим мы у нашей гостиной и видим движущуюся со стороны Хогсмита толпу. Началось.
Каково же было всеобщее изумление, когда мы увидели, как к нам идет ни кто иной, как Гарри в окружении… Гермионы, Алекса, Кетти, Дамблдора, Петтигрю и еще кучи народа.
Все замолкли. Профессор МакГоннаголл начал теснить нас к гостиной. Через какое-то время Гарри закричал: «Ну что же вы не радуетесь, мы ведь вернулись!»
Кетти и Герми кинулись обнимать друг друга «Живые, живые!»
А я так и стояла в ступоре за спиной прикрывающего нас декана. Потом, когда он опустил руки, осознав, что все в порядке и все бросились к «вернувшимся». Но я не могла сделать ни шага. Я не верила своим глазам, казалось, что все происходящее было плодом моего воображения, с головой у меня к тому времени было явно не все в норме.
В какой-то момент вышла Панси и увела Алекса в слизеринскую гостиную. Я медленно опустилась на стул. Выйдя, Панси недобро посмотрела на меня и спросила:
- А почему ты не радуешься, Бланш?
- Я рада, - тихо ответила я.
- Не заметно.
Я радовалась, но была абсолютно не в состоянии показать это внешне. В эмоциональном плане я была уже полностью истощена.
Поднявшись, я зашла в слизеринскую гостиную.

Я впервые проникла в эту комнату. Тишина и свечи, облака сигаретного дыма под потолком, драпированные зеленой тканью стены, на одной из которых весит портрет Салазара и смотрит на меня, словно задавая вопрос: «А что ТЫ здесь делаешь?» Рядом со мной сидит живой Алекс, точно такой, каким он был раньше – словно ничего и не происходило, словно остывающее тело у ступеней Мунго было лишь плодом моего воспаленного воображения. Состояние первоначального шока уже прошло, и я просто тихо радовалась. Я молчала, но в душе все пело.
Вот оно, настоящее. Для меня мир был спасен именно в то мгновение, когда я поняла, что все-таки смогу обнять его живого. Хотелось плакать, но слез уже не было, хотелось смеяться, но сил хватало лишь на то, чтобы улыбаться.
Да, действительно, все оказалось правдой. Они вернулись к нам. Меня уже особо не интересовало, что стало нашим миром. Только на следующий день я расспросила Гарри о том, что произошло в Полых Холмах (Гарри отказался от цели убить Сами-знаете-кого, в обмен на возвращение умерших).
Стали входить другие слизеринцы. Сначала они смотрели на меня, затем только начинали задавать Алексу вопросы. Только тогда я оценила, сколько времени я уже здесь провела, и как должно быть странно, с точки зрения постороннего, я смотрюсь под портретом Слизерина. Я почувствовала себя неуютно, но в какой-то момент кто-то зашел и сообщил, что всех «возвращенцев» желает видеть мадам Помфри. Я и Изабелла решили сопровождать Алекса.
До больничного крыла мы его отвели, но остаться там нам не позволили. Тогда мы спрятались в коридорах Хаффлпаффа и стали ждать пока он выйдет. Прошло около часа, в течение которого, мы поговорили с Изабеллой «начистоту». Разговор этот я буду помнить еще очень долго.
Через час нас обнаружил Флитвик. Изабелла ему что-то наплела в качестве объяснения, мы вышли из убежища, и теперь не скрываясь ни от кого, стали спокойно расхаживать по коридору, якобы с Флитвиком. Почти сразу появился Алекс с круглыми глазами. Оказалось, что его почти сразу отпустили обратно и он вот уже час как нас ищет по всей школе.
К утру я таки дошла до своей спальни, обнаружила там Парвати, которая что-то сказала про мою неадекватность и выразила свое беспокойство по поводу отсутствия сестры.
Я отправилась ее искать. Обошла всю школу, поговорила с директором, заглянула даже к Снейпу («Профессор, у Вас нет Падмы Патил?»- «Боже упаси! Только я и Феникс!»). Через сорок минут поисков я отчаялась и вернулась в спальню. Почти сразу явилась Падма. Вот она-то точно была не адекватна. Странно было это несколько пренебрежительное отношение к чувствам и опасениям других, чего мы с Парвати не погнушались отметить это вслух. Оскорбившись на нас, она забрала свое одеяло и ушла спать куда-то в другое место.

На следующий день началась сессия. Я сомневалась, что смогу что-то сдать: после «смерти» Алекса, готовилась только к своей, а никак не к экзаменам. Поэтому я сдала только то, что просто не могла завалить – Чары и ЗОТС. С остальными профессорами договорилась на более поздний срок сдачи. Хотела сдать Зельеваренье, но профессор Снейп заявил мне, что он больше не принимает. «Все потом, потом!» Задал пару вопросов по предмету и отправил варить мое курсовое зелье, которое ему зачем-то понадобилось. В то время, когда я настаивала цветы, явились сестры Патил с жутко недовольным видом и предъявили мне претензию, что из-за меня профессор Снейп не принял у них экзамен. Какая была связь со мной и с тем, что профессор отказался принимать экзамен (у меня, между прочим, тоже), я так и не поняла, но это заявление меня сильно обидело и даже оскорбило. Поддержку я, как ни странно, нашла у Изабеллы. Странные у нас с ней сложились взаимоотношения. Смесь недоверия и взаимопонимания, с моей стороны – открытость и желание стать ее другом, с ее - … мне это не было понятно. Сварив «Вздох Нарцисса», я по указанию профессора отнесла его Кетти Белл и сказала, что это Приворотное Зелье. Выпускной бал прошел феерично: много музыки и веселья, смешанные чувства радости и печали. Нам выдали дипломы, преподаватели произнесли свои речи. Танцевали до глубокой ночи. Было некое напряжение в общей атмосфере. Во-первых, эта эпопея с моим курсовым зельем. Я в панике твердила Алексу: «Здесь ничего нельзя пить!». В какой-то момент мы поняли, что больше не можем терпеть жажду, и отправились в Слизеринскую гостиную за водичкой.
Картина маслом по хлебу. Дым коромыслом. В дальнем углу сидит и курит ТеодорНотт. Рядом – кто-то еще из Сидов, на переднем плане – Люциус Малфой, играющий на рояле какую-то похоронную музыку. Алекс быстро схватил ведро с водой и потащил меня наружу. Затем УпСиды явились на наш бал. Странно было видеть Малфоя-старшего и того, кто был сами-знаете-кем, в окружении учеников и преподавателей Хогвартса. Они, как ни в чем не бывало, веселились наряду со студентами, стремясь привлечь к себе всеобщее внимание. Впрочем, на тот момент, мне уже было не до Пожирателей и Сидов. Выбрали Короля и Королеву Бала, которыми стали Симус Финниган и Теодор Нотт (под андрогинкой). Их радостно напоили моим зельем, в искренней уверенности, что поят любовным. Надо сказать, я несколько насторожилась после того, как Снейп высказал свое предположение о том, что Симус из-за танцев с Теодором Ноттом (ставшим Сидом) может постареть лет на двести. Остаток ночи провели в межфакультетском составе в нашей гостиной Душу охватило ощущение какого-то тихого счастья. У меня появилось спокойствие и уверенность в будущем. Как бы наивно это не звучало, но жизнь на самом деле наполнилась смыслом. Тем не менее, осталась масса сомнений. Этот семестр научил меня очень многому. Прежде всего, тому, что спасение мира начинается с элементарных вещей. Я убедилась, что в мире нет ничего дороже близких людей. Ради них можно пойти на все.
В этом рассказе я опустила ряд моментов, о многом просто очень сложно написать правильно. Пусть лучше воспоминания о них останутся в моей памяти.







В начало страницы