Отчет профессора С.Снейпа.

День Первый

…Весенний семестр начался самым фатальным образом – в моей жизни проявился Люциус Малфой. Это помимо того, что в «Дырявом Котле», где я торчал вторые сутки, чтобы получить известия от Дамблдора, в этот день – последний день каникул - собралась компания Гриффиндора во главе с Поттером. Они шумно ждали экспресс, запивая часы до отправки сливочным пивом и поминутно выскакивая в Диагон-Аллею докупить то, что забыли до сего момента. От их радостных воплей и крика сов свет поминутно мерк, пока не открылась дверь, и в нее не вплыли три министерских работника. Одним из них был задумчивый Людо Бэгман – арбитр будущего межуниверситетского шахматного турнира (отчего никого не удивило, что партнером Хогвартса будет Дурмстранг?), вторым миссис Паркинсон, а третьим - глава попечительского совета Люциус Малфой. Поскольку Поттер – вечная причина малфойского беспокойства – в данный момент скакал по магазинам, Люциус направился ко мне.

Азкабан уменьшил длину его локонов и увеличил коммуникативные способности. Люциус лучился любезностью.

- Как дела, Северус-с-сс?… - остановился он напротив и тронул тростью спинку свободного стула.

- Не столь ужасно, как вам бы хотелось, мистер Малфой. – улыбнулся я более криво, чем рассчитывал.

- О, прекрасно! – Люциус отодвинул стул и, садясь, изобразил полами плаща сложную фигуру самолюбования.

Какое-то время мы молча сверлили друг друга глазами. Миссис Паркинсон присела и заказала чай. Людо остался стоять.

- У вас нет известий, - Люциус интимно наклонился над столом, - от… Томми?

Известия у меня были.

- А у вас? – поинтересовался я.

Люциус ослепительно улыбнулся.

- Не темни, Северус, - приподнял он бровь. – Ты знаешь, что в моих обстоятельствах я до недавнего времени был… несколько скован в общении.

Он намекал на тюрьму достаточно изящно, чтобы вызвать во мне подобие уважения. Я снял с пальца перстень с черепом и положил на столешницу.

- Это вам, мистер Малфой, от нашего хозяина. Мелочь, а приятно, не так ли?

Малфой оскалился, повертел кольцо, пристроил его на безымянный палец (могу поклясться, что мы оба синхронно ухмыльнулись этому обручению), постучал по столешнице и склонился над ней еще ниже.

- У меня есть планы на этот год, - сказал он, непростительно блестя глазами. - Мне потребуется ваша помощь.

Я пожал плечами.

- Шахматный турнир? – сопровождение Люциуса и соперничающая сторона не оставляли сомнений в том, что Хогвартсу будет подложена очередная свинья.

- Я хочу возродить Клуб Крови, - сообщил он.

Что-то внутри меня оборвалось. Чашка в руке дрогнула и звякнула о блюдце.

Этот короткий, случайный звук – а вовсе не дрожь моих рук – явился знаком того хаоса, в который грозила обратиться моя жизнь.

- Что именно вы намерены делать, мистер Малфой? – спросил я как можно ленивей. – Крысолов и дети? Ритуальная магия образца 80 года?..

- Я хочу вернуть кое-что из нашего прошлого, - прошептал Люциус, и каждое его слово действовало как Торменцио. – К черту Томми. Ты помнишь о нас, Северус?..

Я был вынужден поставить чашку на стол и расхохотаться. Мне хотелось рыдать.

- Азкабан сделал тебя сентиментальным, - сказал я.

Люциус покраснел.

Не знаю, какими чарами он добился этого эффекта.

---

В купе Хогвартс-экспресса мы оказались вместе с Ремусом Люпином и грудой багажа. Министерские работники предпочли спальный вагон.

Дорога прошла в сдержанных беседах о Темных Искусствах, поскольку правый мой попутчик являлся их известным поклонником, а сидящий напротив – известным защитником от оных. Многогранно обсудили природу боггартов. Всем было, что вспомнить.

Удивляюсь, как мракоборец Люпин и Пожиратель Смерти Малфой ни разу не сцепились. Обстановка царила в высшей степени приязненная. Возможно, Люциус добавил дурману в свои духи.

---

Поезд прибыл затемно, мы задержались в вагоне – за окном лил дождь. Адский холод пробирал до костей, в озере плавал лед. Каждый год Хогвартский климат остается неизменным, словно защитные чары вокруг него корректируют погоду. Здесь всегда идет пар изо рта, и каменные ступени парка покрыты влагой. Малфой немедленно совершил атаку на мое малодушие:

- Отменная погода для ночевки в промозглых подземельях, мистер Снейп. Мне, знаете ли, выделены здесь вполне престижные апартаменты… Прошу заглянуть на бокал вина.

- Посмотрим, - стойко ответил я, хотя все было очевидно.

---

…Возбужденный факультет, формальный ужин, одиночные подхалимы со старшего курса, массовые скачки первогодок и полная недоступность директора добавили масла в огонь, как и то, что завхоз Филч, заперший в мое отсутствие лабораторию, не смог найти ключ. Мое гневное шипение разрядилось тирадой в адрес праздных гриффиндорцев – и закончилось глухим отчаянием. Я скорее удавлюсь на кишках миссис Норрис, чем пойду ночевать со своими студентами. Кто-то из них весь вечер подбрасывал сокурсникам порнографические картинки из «Ведьмополитена», пользуясь тем, что наша традиция смотрит на это сквозь пальцы, если дело происходит не на уроке. То, что я увидел краем глаза, заставило меня пожелать себе удачи в новом учебном году. Предложение мистера Флитвика уступить мне половину своей кровати я воспринял как непристойность. Все было против меня. Заглушая разросшийся внутри похоронный марш, я направился «на бокал вина», представляя собственный пассаж: «Дорогой друг, у вас не найдется стаканчика виски, а то так согреться х очется, что и переночевать негде?».

Апартаменты Люциуса походили на Малфой-менор в миниатюре. Спальня, столовая, серебряные кубки, золотые подносы, старинные бутылки, фривольные портреты вдоль стен, над столом безобразное ню. Безобразное, потому что не узнать молодого Томми было невозможно, как невозможно не сравнивать его с тем, что воскресло. Людо Бэгман штамповал документы, миссис Паркинсон перекладывала саквояж. Старая, добрая компания. Старые тосты за чистую кровь. Старые способы вызывать доверие.

Надеюсь, я достаточно налюбовался на Томми, наклеветал на директора и достаточно польстил Драко Малфою, чтобы выглядеть как положено.

- Кстати, а что это за девушка была с Поттером в поезде? – спросил Люциус.

- Очевидно, Гренджер.

- Фи! – оценил Люциус мою наблюдательность. – Гренджер я прекрасно знаю, и она ничем не радует глаз. Эта – длинноногая блондинка стервозного вида… Кэти…

- Кэти Бэлл.

>- Как думаете, Поттер на многое способен из-за нее?

- Не могу знать, Поттер и девушки – две вещи несовместные. У него каждый год новая, и все безрезультатно.

- Да?.. Жаль, а мне казалось, что тут другой случай… Если она попадет в беду, Поттер может наделать глупостей… Броситься следом…

- Киднепинг – это очевидная статья, вам мало предыдущей?..

- Но вы же не станете отрицать, что убивать Поттера – опасно для здоровья Томми. Неокрепшего здоровья… Тем не менее, это очевидная проблема.

- Да, вы просто не представляете, как омерзительно он знает мой предмет! Решите эту проблему, прошу вас – и я буду спать спокойно.

- Кэти, Кэти… - задумался Люциус.

Потом обсуждали шахматный турнир. «У меня есть прекрасная именная шахматная доска, ей можно убить», - похохатывал Люциус. Бэгман кивал. Я с тоской думал о завтрашнем дне. Мои лекции начинались первой парой.

… - Мистер Снейп, - трезвым голосом оповестил Люциус после полуночи. – Вы обещали мне помощь…

- Неужели?

- Томми – с ним не шутят… Нам, знаете, необходимо провести известный ритуал… - Люциус кивнул в сторону миссис Паркинсон. - Зарезать пару кошек. – Он рассмеялся, и сквозь его лицо ясно проступил делец. – Вы же не откажете нашему кругу своим присутствием? Как в старые времена?..

- Резать кошек, – повторил я. - Отчего сразу не взяться за людей?.. Могу предложить Филча…

- Надо подготовить почву… - повертел бокал Люциус. – В три часа ночи. У фехтовального зала.

Как всегда в моей жизни, вполне приятное начало завершалось отвратительным эпилогом. Лучше бы я заболел свинкой накануне.

Но было бы неправдой сказать, что я не ждал ничего подобного. Сентиментальные бредни Малфоя о школьных клубах ничего не значили, кроме того, что он начал игру. Мне было жизненно необходимо узнать, где именно он намерен остановиться, и какое место в его планах занимаю я. В конце концов, не я его искал.

Разумеется, об отказе нечего было и думать. С некоторым любопытством я обнаружил, что меня угнетает не факт вандализма над бедными животными, а пронизывающий холод снаружи и скользкая лестница до фехтовального зала.

В половину первого ночи соседи покинули нас, и Люциусу пришла в голову мысль потренировать чары – думаю, он нервничал перед возможными осложнениями. Кто знает, например, где шляется Люпин? Может, присматривает себе кровать на опушке.

Таким образом до без четверти три мы, как идиоты, стреляли друг в друга из разных комнат и в безлюдном коридоре, отменно исполняя непростиловку, и ни черта не помня из школьной программы до пятого курса. Обоюдные пассы Максимы напоминали сумасшедший балет на шабаше. Я получил огромное удовольствие весьма мелочного толка, поскольку мои познания были лучше из-за дуэльного клуба. Люциус скрывался за дверными проемами. «Так, - сказал он во время перерыва. – Драться я с вами не буду, это очевидно. Вот оно, преимущество школьного учителя…»

В силу природного самолюбия, я повеселел и даже несколько подобрел. Иначе не объяснить, отчего оставшееся время я потратил на улучшение памяти Малфоя по классу чар.

Разрезвившись и согревшись, мы, наконец, приняли верное решение – выйти наружу и стреляться на берегу озера, потому что забавы внутри грозили разрушениями.

В половине пятого утра стало очевидно, что молодость может вернуться – но без резьбы по кошкам она весьма скоро утратится вместе с пенсией за выслугу лет. «Чертов Томми» - лживо вздыхал Люциус.

---

В пять утра мы в масках стояли на ветру у башни фехтовального зала. Свечи поминутно гасли, защита Хогвартса и не думала позволять УПСовские забавы, и даже надпись на стене «Смерть грязнокровкам!» Людо Бэгман умудрился сделать с ошибкой. Кровь густела, кошки не хотели умирать. Я впервые совершенно иначе оценил значение маски – она скрывала мое перекошенное смехом лицо. Раньше она прикрывала только брезгливость.

Миссис Паркинсон вполне бездарно провела ритуальную часть, пахнуло лежалыми перинами, запрос к Силам Тьмы содержал инвольтацию на Альбуса Дамблдора тотальной и скоропостижной пневмонии, дабы директор задохнулся воздухом, которым дышит, а мадам Помфри скончалась от бессилия. Все подтвердили свое желание остаться без директора, и Люциус взялся за разделку шкур. Звери орали, хоть их и придушили, и моя любовь к тишине моментально переросла в ненависть к головотяпству. Нож Малфоя никак не мог избавить первую кошку от ее девятой жизни, и Люциус методично принялся вспарывать ей живот. Полагаю, он получал большое удовольствие от самой методики процесса. Когда мое терпение лопнуло, я сказал:

- Позвольте, Люциус, вам помочь.

Он кивнул, я поднял нож Бэгмана, которым он резал пузырь с принесенной кровью, ухватил вторую кошку (представив Поттера, ворующего мои жабросли) – и одним махом перерубил ей шею. Остатки я порвал руками, потому что к этому времени ненавидел как медлительность, так и собственную роль.

- Так, - сказал Люциус мрачно. - И тут меня умыли…

Эта ничтожная сатисфакция была единственной приятной минутой наступившего утра.

Потому что, едва спустившись с холма на тропинку, мы в темноте напоролись на застывшую фигуру, ошарашено смотревшую на нас широко раскрытыми глазами.

…Это был Гарри Поттер собственной персоной. Без мантии, в дурацком свитере, без очков (слабая надежда, что нас не узнали, мгновенно скончалась). В руках он держал бутылку сливочного пива, пробку которой нюхал, как амброзию. Возможно, впрочем, это был окурок. Еще более вероятно, что он просто вышел помочиться. Но совершенно невероятным было то, что он не промолвил ни слова.

Я очень пожалел, что не успел снять маску. Иначе все можно было бы выдать за вечерний дисциплинарный обход. Поганец меня, разумеется, узнал по единственной деканской робе (которую все они вынуждены созерцать шестой год, поскольку чертова зарплата не позволяет иметь запасную, поновее), как и малфойскую гриву. Надеюсь, наш герой проглотил язык от робости.

- Ужасно, - сказал Люциус, едва мы миновали три ярда. – Срезаться на Поттере!

Что было делать? Мы глумливо захохотали.

---

Вернувшись, я тяпнул пол-бокала, потому что воображение нарисовало мне бесславный карьерный конец. Понимающие ухмылки поттеровых дружков, навозные бомбы в классе, трусливое шушуканье и газетные передовицы. С мрачным ликованием я прикидывал, как начну урок с Круциатуса. Метка чесалась и распространяла непривычное тепло.

Теперь делать хорошую мину при плохой игре было неуместно. Осталось только отпраздновать свои похороны так, чтобы было о чем вспомнить на том свете.

Мистер Бэгман с миссис Паркинсон, не долго думая, отправились по кроватям. Я перебирал в уме содержимое моего багажа.

- Ну что, Северус-сс? – приблизился Малфой.

Было, очевидно, что он спрашивает не о моем самочувствии.

- Сколько у вас одеял? – бесцеремонно спросил я, глядя на не слишком широкую кровать.

- Не волнуйтесь, - утешил Малфой.

- Позвольте поинтересоваться, а где ваша жена? – соблюл я последние приличия.

- Не имею представления, - расстегнул плащ Малфой. – Думаю, она приедет к началу Турнира.

Таким образом, первый учебный день закончился под флагом возрожденного Клуба Крови.
Впервые за последние двадцать лет моя голова была совершенно пуста.









В начало страницы